J'étais seule, je bâillais, j'étais épuisée d'insomnie, j'étais merveilleusement bien. Je ne pouvais allumer ma cigarette sans que ma main, au bout de l'allumette, tremblât un peu. Le soleil de septembre, pas très chaud, me caressait la joue. J'étais très bien avec moi-même, pour une fois. «Nous ne sommes bien que fatigués», disait Luc, et il était vrai que je faisais partie de cette espèce de gens qui ne sont bien que lorsqu'ils ont tué en eux une certaine part de vitalité, exigeante et lourde d'ennui; cette certaine part qui pose la question:
Я была одна, зевала, обессилевшая от бессонных ночей, мне было удивительно хорошо. Когда я закуривала сигарету, рука моя, державшая спичку, немного дрожала. Сентябрьское солнце, уже не такое жаркое, ласкало щеку. На этот раз мне было очень хорошо с самой собой. «Нам хорошо, только когда мы устаем», – говорил Люк, и это была правда, потому что я принадлежала к породе людей, которым хорошо, только когда они исчерпают определенную часть жизнеспособности, требовательной, подверженной приступам скуки; ту самую часть, которая спрашивает: